Уротитель кроликов - Страница 4

— Мы должны ему помочь, — убежденно заявил Виктор. Он взял из подстаканника карандаш и принялся катать его по стеклянной поверхности стола.

— А мы с этого бизнеса что-нибудь получаем? — обеспокоенно поинтересовался Вася и поправил галстук. Идея бескорыстной помощи кому бы то ни было оставалась Васе глубоко чуждой.

— Мы получаем от других его направлений.

— Но это не совсем одно и то же, — не унимался Вася. Когда речь шла о деньгах, он становился дотошным.

— Он нам партнер. И мы не будем отсиживаться, когда его бьют. — Тон Виктора не терпел возражений. Кончик карандаша в его руках хрустнул и сломался. — У нас мощная служба безопасности. У нас двести человек вооруженной охраны. У нас связи с ментами. Я предлагаю тряхнуть кого-нибудь из торгашей. А еще лучше отловить пару бригадиров и допросить у нас в подвале.

— Это смахивает на начало военных действий, — отозвался Храповицкий. Его ироничные глаза посерьезнели. До этого времени он не проявлял к разговору особого интереса.

— С кем воевать-то? — задиристо возразил Виктор. — С мелкой шушерой? Если бы это были серьезные ребята, они бы добрались до Пономаря. Или до кого-то из его близкого окружения. А тут какая-то трусливая гадость.

— Если, конечно, причина названа правильно, — вставил я. Я все-таки решил отвесить ему подзатыльник.

— Что ты имеешь в виду? — повернулся ко мне Виктор. Лицо его напряглось, и оспины проступили чуть сильнее. Храповицкий тоже сверкнул на меня глазами. Он понимал мою интонацию с полуслова.

— Если кто-то из конкурентов Пономаря попросил бы свою «крышу» разобраться с ним, то об этом стало бы известно остальным бандитам на следующий же день. И уже сегодня люди Пономаря громили бы их магазины. Из твоих слов следует, что несколько разъяренных ларечников скинулись и наняли бродячих отморозков, чтобы хоть как-то досадить Пономарю. Но Пономаря подобные проделки не остановят. Наоборот, еще больше раззадорят. А к понесенным убыткам ларечники добавят дополнительные расходы. Я, разумеется, не силен в психологии работников торговли, — добавил я невинно. — Но мне кажется, это не очень в их духе.

— И кто же, по-твоему, это сделал? — спросил Виктор, скептически кривя рот.

— Прежде всего, я думаю, что это не местные, — принялся объяснять я. — Иначе мы бы уже знали. А раз не местные, значит, и причина другая. И, скорее всего, Пономарю она понятна. Это больше похоже на предупреждение. Полагаю, у Пономаря есть проблемы, которыми он с нами не делится.

— Чушь какая-то, — фыркнул Виктор.

— Любопытно, — заметил Храповицкий. Он наклонился вперед, взял сломанный Виктором карандаш, осмотрел его и вернул в подстаканник. — Если ты прав, значит, Пономарь что-то затеял, не поставив нас в известность.

— Мы тоже ему многого не говорим, — раздраженно проворчал Виктор.

— Тут другое, — возразил Храповицкий. Когда он спорил, то слова выговаривал четче обычного, и крупные черты его лица обострялись и становились жестче. — Мы работаем с ним только в одной части, а именно — в торговле. И получаем прибыль лишь от этого. Не говоря уже о том, что этой прибыли не хватит нашим девчонкам на помаду. Пономарь же получает дополнительную выгоду, потому что партнерство с нами дает ему возможность входить в те кабинеты, где его никогда бы не приняли. И эту выгоду, получаемую за наш счет, он, возможно, пытается использовать для чего-то еще. Но без нашего участия.

— Все они торгаши одинаковы, — буркнул Вася, с присущим ему тактом наступая Виктору на любимую мозоль. Он, было, сунул руки в карманы брюк, но тут же вытащил их, видимо, спохватившись, что дворяне так не поступают. — Лишь бы чего-нибудь спереть.

На Васином месте я бы промолчал, даже если бы Виктора не было в кабинете. В бытность свою заместителем председателя облисполкома, Вася пер все, что плохо лежало — от строительных материалов до норковых шапок, за что его раза три собирались выгонять.

— Да зачем мы слушаем домыслы Андрея! — возмущенно повысил голос Виктор. — Давайте пошлем наших людей и все сами выясним.

— Мы не будем никого посылать, — спокойно отозвался Храповицкий. Он, похоже, принял решение. — Мы подождем, пока ситуация прояснится. В чужую войну я не полезу.

Он нажал кнопку селектора.

— Лена, приглашай народ в комнату совещаний.

Вася остался сидеть на месте, а Виктор с недовольным лицом направился к выходу. Я последовал за ним.

— Ты что, не останешься? — вскинул свои густые брови Храповицкий.

— У меня запланированы важные встречи. Я же надеялся, что к этому времени мы уже закончим.

— Ты пропустил уже два совещания!

— Ну, уволь меня, — предложил я уже в дверях.

— Когда-нибудь я это сделаю, — мрачно пообещал Храповицкий.

4

Храповицкий появился на свет в Заречье, одном из маленьких захолустных городков нашей обширной Уральской губернии, в семье врачей. Хирургов. Возможно, поэтому вид крови его не пугал.

Впрочем, в дни своей юности он еще никого не резал. Бренчал на гитаре вместе с другими подростками, пел гнусавым голосом по тогдашней моде лирические песни, пропускал уроки и тайком от родителей курил в чужих подъездах. По воскресеньям ходил в местный дворец культуры на танцы, которые неизменно заканчивались массовыми драками.

Поскольку высших учебных заведений в Заречье не существовало, Храповицкий после школы приехал в столицу области Уральск и поступил в плановый институт. Будучи еще студентом, он женился по страстной любви. На однокурснице, которая весьма кстати оказалась единственной дочерью секретаря обкома партии. Правда, не первого. Но и не третьего.